Сто лет и чемодан денег в придачу - Страница 111

К оглавлению

111

Новая ли американская военная доктрина была тому причиной или что-то другое, трудно сказать, но 10 ноября 1982 года Брежнев скончался от сердечного приступа. На следующий вечер у Аллана, Юлия и Ларисы как раз проходила очередная шпионская встреча.

— Может, пора заканчивать с этой ерундой? — спросила Лариса.

— Да-да, мы заканчиваем с этой ерундой, — сказал Юлий.

Аллан кивнул, соглашаясь, что всему на свете приходит конец, и первым делом, наверное, как раз ерунде, и что, видимо, это был им знак с небес, что пора уходить как раз теперь, когда от Брежнева вот-вот запахнет хуже некуда.

И добавил, что уже завтра собирается позвонить секретному Хаттону. Тринадцать с половиной лет на службе ЦРУ — этого, пожалуй, достаточно; а что большая часть этой службы была понарошку, так это уже другой вопрос. Который, как решили все трое, лучше сохранить в тайне как от секретного Хаттона, так и от его такого нервного президента.

Теперь ЦРУ должно устроить, чтобы Юлия и Ларису переправили в Нью-Йорк, сам же Аллан подумывал, не поглядеть ли ему, как там теперь в старой доброй Швеции.

~~~

ЦРУ и секретный Хаттон сдержали обещание. Юлия и Ларису переправили в США, через Чехословакию и Австрию. Им предоставили квартиру на 64-й Западной улице на Манхэттене и ежегодное содержание в сумме, далеко превосходящей потребности супругов. Правда, ЦРУ не успело слишком потратиться, потому что в январе 1984 года первым умер во сне Юлий, а три месяца спустя — Лариса, от тоски. Оба прожили семьдесят девять лет, и самым счастливым годом их жизни был 1983-й, год столетия «Метрополитен-опера», подаривший супругам Поповым множество незабываемых впечатлений.

Что же до Аллана, то он упаковал чемодан в своей московской квартире и сообщил в административный отдел американского посольства, что вынужден уехать. Тут-то в канцелярии и выяснили, что сотрудник посольства Аллен Карсон все те тринадцать лет и пять месяцев, что находился на службе, по неизвестным причинам не получал никаких денег, кроме командировочных.

— Вы что, так и не заметили, что вам не выдают зарплату? — удивлялся сотрудник канцелярии.

— Нет, — сказал Аллан. — Ем я мало, а водка тут недорогая. Мне вполне хватало.

— Тринадцать лет?

— Да, подумать только, как время бежит.

Сотрудник канцелярии как-то странно поглядел на Аллана, после чего обещал проследить, чтобы деньги ему были выплачены по чеку, как только мистер Карсон, или как его там зовут на самом деле, обратится в американское посольство в Стокгольме.

Глава 27
Пятница, 27 мая — четверг, 16 июня 2005 года

Аманда Эйнштейн по-прежнему была жива. Ей уже стукнуло восемьдесят четыре, и теперь она занимала один из номеров пятизвездочного отеля на Бали — владел и управлял отелем ее старший сын Аллан.

Пятидесятиоднолетний Аллан Эйнштейн был на редкость смышлен, как и его младший брат Мао. Но если Аллан получил специальность экономиста (по-настоящему) и стал со временем директором отеля, то младший брат, Мао, выбрал инженерную стезю. Поначалу стезя оказалась тернистой, поскольку Мао отличала чрезмерная дотошность. Он получил работу в одной из ведущих индонезийских нефтяных компаний, где должен был контролировать качество продукции. Ошибкой Мао стало то, что он именно это и делал. И вскоре менеджеры среднего звена лишились левых доходов, проходивших по смете как компенсация претензий, потому что претензий вдруг вообще не стало. Эффективность компании возросла на тридцать пять процентов, а популярность Мао Эйнштейна среди персонала соответственно упала до нуля. Когда сослуживцы от травли перешли к прямым угрозам, Мао Эйнштейн решил, что с него, пожалуй, хватит, и уехал работать в Объединенные Арабские Эмираты. Он повысил эффективность и там, а тем временем индонезийский концерн — к общей радости всего персонала — вернулся к прежним показателям.

Аманда бесконечно гордилась обоими сыновьями. Только никак не могла понять, в кого они оба удались такие сообразительные. Герберт говорил, будто у него в родне был кто-то умный, но что он имел в виду, она запамятовала.

Надо ли говорить, что Аманда страшно обрадовалась звонку Аллана Карлсона! И он, и все его друзья будут на Бали самыми желанными гостями! Она прямо сейчас и обсудит все это с Алланом-младшим; если вдруг будут проблемы с номерами, пускай просто выкинет лишних постояльцев. И она позвонит Мао в Абу-Даби, пусть приезжает в отпуск! Да, коктейли и всякие прочие напитки у них в отеле, конечно же, подаются, и с зонтиками, и без. И да, Аманда обещает сама их не подавать и в это дело не вмешиваться.

Аллан отвечал, что скоро появится на Бали вместе с друзьями. И в завершение разговора добавил несколько ободряющих слов в том духе, что вряд ли на земле есть более понимающий человек, чем Аманда. Сказано было до того красиво, что у Аманды слезы выступили на глазах.

— Приезжайте поскорее, голубчик Аллан! Поскорее!

~~~

Прокурор Ранелид начал пресс-конференцию с того, что с сожалением дезавуировал свидетельства полицейской собаки Кикки. Именно она в свое время указала на следы трупа на той дрезине у Окерского Завода, что, в свою очередь, привело к ряду допущений со стороны прокурора — логичных, если исходить из корректности собачьих показаний, но по сути глубоко неверных.

Как выяснилось, упомянутая собака как раз накануне всех этих событий попросту сошла с ума, и полагаться на нее не стоило. Иными словами, никакого трупа в указанном месте никогда не было. Однако, как только что стало известно прокурору, эту собаку только что усыпили — на его взгляд, вполне разумное решение инструктора-кинолога (что Кикки на самом деле уже ехала в это время, под другой кличкой, к брату кинолога в Хэрьедален, прокурор так никогда и не узнает).

111