Сто лет и чемодан денег в придачу - Страница 83

К оглавлению

83

— Ну, значит, Бали, — сказал Аллан. — Поедешь со мной, Герберт?

Герберт Эйнштейн, постепенно смирившийся с мыслью, что придется пожить еще какое-то время, покорно кивнул. Ну да, поедет, что ему еще остается?

Глава 19
Среда, 11 мая — среда, 25 мая 2005 года

Объявленные в розыск и предположительно мертвый продолжали успешно прятаться от посторонних глаз в Клоккарегорде. Хутор находился в двухстах метрах от шоссе, дом и сарай располагались так, что прикрывали собой двор со стороны дороги, создавая некоторую свободную зону, в частности для Сони. У нее была прогулочная полоса от сарая до небольшого леска, невидимая из мимо идущего транспорта.

Жизнь на хуторе постепенно налаживалась. Бенни регулярно обрабатывал рану Ежику, грамотно комбинируя лекарственные препараты. Бастеру пришлись по душе вестеръётландские просторы, а Соне вообще везде нравилось, лишь бы не голодать и время от времени слышать от хозяйки ласковое словечко. А тут еще и этот старый дедушка к ним прибился, что слониха тоже очень и очень одобряла.

Для Бенни и Прекрасной солнце сияло вне зависимости от погоды, и если бы не этот кошмарный розыск, они бы, пожалуй, решились и свадьбу сыграть. Ведь в зрелом возрасте куда быстрее понимаешь, что не ошибся с выбором.

Бенни с Буссе прониклись такими братскими чувствами, каких прежде и не помнили. Когда Бенни все-таки удалось наконец внушить Буссе, что он, Бенни, уже взрослый, даром что пьет сок вместо бреннвина, то все стало гораздо проще. А еще на Буссе произвело впечатление, как много Бенни умеет. Может, и правда, высшее образование — не такая блажь и трата времени?

Младший брат теперь словно сделался старшим, и Буссе это, пожалуй, устраивало.

Аллана особенно и видно не было. Он сидел себе на садовых качелях, даже когда теплая погода сменилась той, какая обычно бывает в Швеции в мае. Иногда Ежик присаживался рядом поболтать.

В ходе одной из таких бесед между Алланом и Ежиком вдруг выяснилось, что представления о нирване у обоих очень сходное. Высшую гармонию мироздания, по мнению и того и другого, являет собой шезлонг под зонтиком в солнечном и теплом климате и чтобы все время подносили бокалы со всякой ледяной выпивкой. Аллан рассказал Ежику, как божественно было на Бали, где Аллан в свое время проводил отпуск на деньги Мао Цзэдуна. Но в вопросе конкретного наполнения бокалов Аллан с Ежиком несколько разошлись. Столетний мужчина предпочитал водку-колу или, скажем, водку-грейп. А в более торжественных случаях — водку-водку. Ежик, в свою очередь, оказался любителем более ярких расцветок. Лучше всего что-нибудь оранжевое, переходящее в желтое — как солнечный закат. И в серединке чтобы обязательно зонтик. Аллан не мог понять, на что Ежику там зонтик. Ежик отвечал, что Аллан, конечно, много повидал и наверняка знает больше, чем простой завсегдатай стокгольмской тюрьмы, но в данном конкретном вопросе он совершенно не смыслит.

Тут разгорелся диспут о свойствах нирваны. Одна сторона, между прочим, минимум раза в два старше другой, зато другая, положим, в два раза крупнее первой, — впрочем, в конце концов стороны достигли взаимопонимания.

По мере того как проходили дни и недели, журналистам становилось все труднее поддерживать ажиотаж вокруг предполагаемого тройного убийцы и его подельников. Уже через несколько дней сообщения на эту тему исчезли с телевидения и из утренних газет, в соответствии со старинным и спасительным рецептом: если тебе нечего сказать, то лучше помолчать.

Вечерние газеты продержались дольше. Если тебе нечего сказать самому, то всегда можно взять интервью или процитировать кого-то, кто еще не понял, что ему тоже нечего сказать. Впрочем, от идеи выяснить нынешнее местонахождение Аллана с помощи карт таро «Экспрессен» отказалась. Так что тему пришлось временно прикрыть. И подождать, как говорится, чего-нибудь новенького-хреновенького. Что означало напряженные поиски альтернативного сюжета, способного взволновать общественность. На крайний случай всегда можно написать про диеты.

Иными словами, все СМИ отправили тайну столетнего мужчины в архив — за одним исключением. В газете «Эскильстуна-Курирен» регулярно появлялись материалы о разных местных новостях, имеющих отношение к исчезновению Аллана Карлсона: например, что в администрации транспортного бюро установили бронированную дверь для защиты от внешнего вторжения и что сестра Алис из пансионата для престарелых приняла решение — Аллан Карлсон утратил права на свою комнату, которая будет передана кому-нибудь другому, тому, «кто больше ценит тепло и заботу персонала».

В связи с каждой очередной статьей кратко перечислялись все происшествия, причины которых, по мнению полиции, коренились в том, что столетний мужчина вылез через окно в доме престарелых и скрылся в неизвестном направлении.

Однако издатель «Эскильстуна-Курирен» был старого образца и держался той безнадежно предвзятой точки зрения, что человек и гражданин не может считаться виновным, пока не доказано обратное. Поэтому в «Курирен» относились к публикации имен участников этой драмы с осторожностью. Аллан Карлсон и в «Курирен» был, безусловно, Алланом Карлсоном, но Юлиус Юнсон именовался «мужчиной шестидесяти семи лет», а Бенни Юнгберг — «владельцем уличной закусочной».

Результатом чего, в свою очередь, явилось то, что комиссару Аронсону позвонил на служебный телефон некий рассерженный господин. Мужчина, пожелавший остаться анонимным, был убежден — он располагает решающими сведениями касательно пропавшего и подозреваемого в убийствах Аллана Карлсона.

83